Стриптиз – опасная профессия. И дело тут даже не в травматизме и постоянных напрягах с пьяными клиентами. Азарт – вот чего следует опасаться любой, хоть раз прикоснувшейся к шесту, девушке. Стать стриптизершей не сложно. Достаточно мало-мальски владеть своим телом, чтобы красиво двигаться и… собственно, и все! Идеальная фигура – это скорее критерий для манекенщиц. Любая стриптизерша, независимо от размеров и форм, непременно найдет «своего» клиента. И дело тут не только в обаянии. Специально подобранный свет и стройнит, и делает менее заметным целлюлит, которым, кстати говоря, не страдает редкая стриптизерша.
...............................................
Новенькая.
По крутым узким ступенькам спускаюсь в темное подвальное помещение стрип-бара, слегка освещенное лишь парой-тройкой настенных ламп и беспорядочно скользящими по залу разноцветными огнями светомузыки.
— Здравствуйте. Я хочу у вас танцевать, — обращаюсь я к одной из скучающих у барной стойки девушек в мини.
— Танцуй! — безучастно оглядев меня ног до головы, отвечает девушка.
— Но я не умею.
— Научим, — все так же безразлично отзывается стриптизерша.
— А сколько это будет стоить?
— Нисколько. Гримерка вон там. Переодевайся и на сцену. Посмотрим, что из тебя можно сделать.
Я делаю все, как она говорит. Переодеваюсь, выбираю вместе с ди-джеем музыку, выхожу на сцену и осторожно приближаюсь к таинственному инструменту, который вскоре станет для меня, как и для всех этих девушек, посвятивших лучшие годы своей жизни сомнительной профессии стриптизерши, основным источником дохода.
Невероятно волнуюсь во время просмотра, поэтому танец получается корявый. Не успеваю закончить, как на меня тут же сыпется град упреков: «Когда танцуешь, не пой!», «От шеста далеко не отходи!», «Одни и те же движения часто не повторяй!»…
С них начинается моя новая жизнь…
***
Я учусь работать на крутящемся пилоне. А это несколько упрощает задачу. От меня требуется хорошенько оттолкнуться ногой от пола, сильно подтянуться на руках, красиво зацепиться за шест ногами и крепко держаться за него, пока он с огромной скоростью крутит мое тело. Во время вращения шеста можно продолжать на нем двигаться и менять положение тела. Тогда «крутка» становится больше похожей на танец.
На некрутящемся пилоне работать сложнее – тело должно вращаться само. А чтобы преодолеть силу трения, которая возникает в процессе вращения, стриптизерша должна уметь очень сильно отталкиваться от пола.
Несмотря на то, что крутящийся пилон проще и совершеннее своего брата-близнеца, научиться на нем работать тоже очень непросто. Первые несколько недель травмы неизбежны. Поначалу неприспособленные к таким упражнениям ноги просто не могут плавно обхватить шест. Поэтому они то и дело бьются о жесткий металл. На месте удара мгновенно появляется огромный синячище. Постепенно на моих ногах не остается живого места.
Наутро меня с трудом можно узнать: вся скрюченная от жуткой боли в мышцах я пытаюсь поднять себя с кровати и заставляю идти на следующую репетицию. Гигантские синяки то и дело напоминают о себе пульсирующей болью. Сегодня они выглядят еще ужаснее, чем накануне. И все же я невероятным усилием воли заставляю себя подняться и отправиться на занятие за новой порцией синяков, ушибов и растяжений.
...
Я дебютирую на седьмой день.. От волнения жутко потеют ладони, поэтому номер заранее обещает быть провальным. На стрипах – профессиональной обуви стриптизерш на платформе и высоченном 20?ти сантиметровом каблуке – чувствую себя как на ходулях. О красивой походке и речи нет. Сейчас главное – не упасть!
И вот на фиолетовых от синяков ногах я робко выхожу на сцену. Подхожу к шесту и начинаю повторять все, чему так упорно училась всю неделю. Первое выступление прошло как в бреду. Я даже не помню, в чем была одета (точнее раздета). Зато мне отлично запомнились лица тех, для кого я выступала. Раньше на меня никогда так не смотрели! Одни, видимо, завсегдатаи подобных заведений, с любопытством рассматривали меня как музейный экспонат, придирчиво оценивая каждую часть моего тела. Другие, как голодные звери, жадно поедали меня глазами и, казалось, еле удерживались от соблазна схватить и разорвать меня на куски. Третья категория клиентов оказалась более адекватной. Эти мужчины с интересом наблюдали за танцем, как будто даже получая от него эстетическое удовольствие..
В конце концов, я отрабатываю номер и раздеваюсь. Я танцую топлесс. Раздеваться мне не стыдно. Наоборот, без одежды я чувствую себя гораздо комфортнее, увереннее, лучше. Ощущение, что одежда все это время скрывала от мира самую красивую часть меня. А теперь я чувствую даже радость от того, что могу легко продемонстрировать общественности все свои достоинства. Попахивает эксгибиционизмом. А кто из стриптизерш не эксгибиционист? Кроме того, красиво раздеваться – моя работа, за которую я должна получить деньги. И я отлично знаю, что от степени моей обнаженности напрямую зависит щедрость клиентов. Поэтому я без стыда срываю с себя то, что в стриптизе называется костюмом.
Стараясь выглядеть как можно увереннее, с гордо поднятой головой и приветливой улыбкой подхожу к столику, за которым сидит полупьяная парочка. Спрашиваю, желают ли они, чтобы я для них потанцевала? Парень отрицательно качает головой и показывает пальцем на свою спутницу. Мне приходится напряженно имитировать в танце желание. Девушка, пьяно откинувшись на спинку дивана, тянет ко мне руки. И вот уже одна ее рука касается к моей обнаженной груди, другая шарит по бедрам, по спине. Мне не приятны ее ласки, но, боясь остаться без чаевых, я не сильно сопротивляюсь. Наконец, ее спутник, все это время мутными глазами наблюдавший за нашей «оргией», одобрительно кивает головой и засовывает мне в трусики деньги. Я незаметно бросаю взгляд на скомканную купюру. Не бог весть сколько, но я не расстраиваюсь, ведь вечер только начинается.
***
Шумная компания за соседним столиком из восьми хорошо поддатых мужчин встречает меня бурными аплодисментами. Начинаю с самого крайнего и постепенно обхожу всех, периодически танцую, вальяжно расположившись на коленях у двоих-троих мужчин. Такая «групповуха» их заводит больше. Не долго думая, мужики предлагают мне поехать с ними на дачу, чтобы «продолжить наше приятное общение». Я отвечаю, что только танцую и здесь не бордель. Однако они принимают мой отказ либо за шутку, либо за торги и упорно продолжают настаивать.
Так к полуголым танцовщицам относится большая часть клиентов. И не удивительно. Ведь иногда под статусом стрип-бара действительно скрываются публичные дома. Они и формируют соответствующее отношение мужчин к профессии стриптизерши.
Благодаря стереотипу, что всякая стриптизерша проститутка, танцовщицам стрип-баров часто приходится терпеть унижения. Со временем девушки к ним привыкают, как привыкла и я.
В другой раз меня чуть не обокрали мои же клиенты. С кучей собранных чаевых подхожу к очередному столику, за которым сидят двое молоденьких парней. Начинаю для них работать. Воспользовавшись моментом, когда я повернулась к нему спиной, один из юнцов подменивает имевшуюся у меня более крупную купюру на свою мелкую. После скандала парни деньги, конечно, вернули, но с тех пор я взяла за правило, переходя от столика к столику, незаметно перекладывать чаевые так, чтобы все купюры находились в моем поле зрения.
***
От способности определить щедрого клиента и выбить из него по максимуму зависит основной доход стриптизерши.
Постепенно я нарабатываю технику идентификации «нужных» клиентов. Из большого количества гостей наметанным глазом выбираю самого щедрого. Описать его невозможно, внешне он всегда разный. Я выбираю его среди десятков других и осторожно присаживаюсь рядом с ним. Как правило, он не против. Главное в общении с таким клиентом – не обнаружить интереса к его кошельку. Обидится.
Танцевать нужно вдохновенно, выкладываясь по полной и демонстрируя жгучее желание. Дальше я сижу с ним за столиком, заказываю самое дорогое вино, а официант приносит мне самое дешевое. Под любым предлогом я не должна давать клиенту пробовать из моего бокала, иначе обман может раскрыться. Если же он будет настаивать, я должна как будто бы случайно опрокинуть бокал и разлить все содержимое. Странно, а я думала, что консумация это что-то из области эротики…
От вырученных денег за разницу в стоимости спиртных напитков, я получаю в среднем 10-30 процентов. Кроме того, мне капают проценты от развода клиентов на дополнительные услуги – с услуги облиться шампанским или обнаженной поиграть на бильярде. Вообще определить доход стриптизерши сложно, настолько он нестабилен. Но можно быть уверенным, что обыкновенная, ничем не выдающаяся стриптизерша зарабатывает в несколько раз больше хорошего журналиста.
***
Так, в густом табачном дыму, среди обнаженных тел, алкогольных испарений в воздухе, постоянных истерик моих коллег и неприятных запахов проходит ночь за ночью.Но я почему-то не тороплюсь уходить со сцены. Я не слезаю с шеста, не возвращаюсь к нормальной жизни. Наоборот, меня все больше и больше засасывает дьявольский вертеп ночной жизни. Я неоднократно пытаюсь уйти, но снова возвращаюсь на сцену. Потому что каждый вечер, проведенный вне клуба, кажется мне потерянным зря. Где бы я не находилась, меня постоянно терзает чувство, что за время безделья я могла бы заработать… Не скажу, сколько я могла бы заработать. Не из вредности, просто стриптизерша никогда не знает, сколько ей сегодня перепадет.
В этом отношении стриптиз сродни игре в рулетку: вчера был твой день, и на тебя буквально сыпался золотой дождь; а уже сегодня фортуна повернулась к тебе спиной, и ты с трудом наскребываешь денег, чтобы расплатиться за такси до дома. И каждый вечер в материальном отношении не похож на предыдущий. Так, благодаря одной из своих слабостей девушки подсаживаются на шест, спрыгнуть с которого многим не удается. До тех пор пока их с шеста не снимет старость. И я их понимаю…
