написано: ЭБи
Золотой Носорог. Киев. Украина - 02/09/2013 11:02:27
какие мысли могут быть у человека в такси?
вот ты пронизываешь ночной город раз за разом, в чьем-то тарантасе ультраэконом-класса, где, тем не менее, строго запрещается курить.
водитель, по обыкновению каждого работника руля и тормоза, бормочет что-то о мерзких дорогах, еще более мерзкой погоде, недорогих проститутках и дорогих проститутках-гаишниках.
просишь сделать музыку потише.
речь даже не о блатняке, речь об оскоминном унца-унца-радио.
как правило, в салоне чем-то пахнет странным и неприятным.
и в этот момент мысли собираются в какое-то подобие реки, на берегу которой можно тихо-мирно прикорнуть и наблюдать.
вот протекают мутные, пропитанные тиной воспоминания о других вечерах.
воспоминания, отбивающие охоту идти в одно заведение и зовущие в другие, где не так накурено, музыка потише, людей поменьше и девушки красивее.
отдельные пузырьки с болотным газом - воспоминания о ценах на алкоголь.
вот стремительным потоком несутся желания - напиться, поесть, сэкономить лишнюю тысячу, пофлиртовать с красивой девушкой.
поток превращается в водоворот желания оттрахать эту красивую, пока еще незнакомую самку.
рядом, бензиновыми пленками на воде проносятся лица и имена прикормленных проституток, просто одноразовых телок, и, якобы, серьезных девушек с дальними прицелами.
одновременно в этой реке несутся помои мыслей о долгах, кредиторах, неоконченных проектах, несделанных и недоделанных делах.
всплески совести и стыда. капельки надежды и веры в завтра.
завтра все будет лучше.
наверное.
может быть.
потому, что других надежд нет.
планов никаких нет и быть не может.
когда ты в тупике, остается только смотреть назад.
иногда бывают ситуации, когда ничего сделать нельзя и надо только ждать.
а это сильно бьет по печени.
она, многострадальная, пропускает через себя тонны жалости к себе.
потом центнеры.
потом килограммы.
а все из-за недешевеющей жалости крепостью от тридцати восьми градусов.
один глоток жалости, другой.
со льдом.
до дна.
и жить становится легче.
начинают нравится люди.
Этот вечер должен быть наполнен.
Наполнен людьми, которых не люблю, за неимением иного.
Наполнен разговорами, не имеющими смысла и оттого легкими.
Наполнен эмоциями и чувствами, которые так нужны, так необходимы.
И которых уже не найти в одиночестве.
Такси станавливается у круглосуточного обменного пункта.
Куцее окошечко с заспанной обменщицей.
Очередной неряшливый штрих вечера.
Не до красот.
Красота осталась в не таком далеком прошлом, в дотридцатилетии.
Вместе с мечтами, дружбой и любовью.
Вместе с энергией и правом на ошибки.
Полагаю, это пресловутое право и привело меня на продавленное кресло этого такси.
Арена-Сити в Киеве - средоточие, эпицентр и апогей пафоса.
Брэнды, пальцы, понты.
Все те не важные, но дорогие и приятные сердцу мелочи.
Брутальные самцы и элегантные шлюхи.
Накокаиненные мажоры и изящные телки.
Смеющиеся пританцовывающие девушки и стройные спортивные юноши.
В этой точке ночь полна влаги.
Следы дорогой помады на километровых членах сверкают сквозь штаны из Милана.
Мокасины и ботильоны, туфельки и босоножки.
Россыпью страз сияют белозубые улыбки и опьяненные глаза.
Мне неуютно. Я здесь чужой - мое настроение диссонансом отторгает меня.
Ссутулившись, бреду к ярко-желтой вывеске "Золотой Носорог".
Лифт. Третий этаж.
Демонстрирую карту - привилегия бесплатного входа. Забавная экономия ста гривен. Хотя бы так, все равно - приятно.
Здесь необычайно милые официантки. Веселые, смешливые и заботливые.
И красивые.
Всю ночь, периодически, бросаю взгляды в их сторону: как они перешептываются, хихикают и внимательно наблюдают за гостями,
пытаясь предугадать желание...
У одной из них очень манящие, невообразимо прельстительные губы, которые, кажется, должны шептать что-то мне на ухо...
что-то опасное, зовущее и обещающее...
Сцена в Золотом сверкает. Лучами и блестками подсвечивая девичьи силуэты снизу.
От этого точеные фигурки танцовщиц приобретают загадочность. Соблазнительную загадочность, от которой в груди появляется щемящее ощущение предвкушения...
Мотыльком на огонек свечи мой взгляд приковывает к пилону.
Вот у него изгибается холодная красавица со строгим лицом. Даже в изогнуто-перевернутом положении тела ее лицо не покидает выражение надменности и уверенности в себе.
За ней на со сцены мне шаловливо показывает розовый язычок девушка с великолепно-правильными чертами лица и заманчивым телом. Даже с расстояния заметно - ни грамма жиринки, все очень упруго и ухоженно.
В огромных глазах играет искорка веселья.
Через мгновение на сцене девушка с идеальной внешностью. Абсолют совершенства. Фигура... Лицо... Полуулыбка... Сами боги не могут отвести от нее взгляд. Высокая, полная грациозной неги.
Яркая и хулиганствующая девушка дурачится на сцене следующей. Она задорно подмигивает гостям и закатывает шапито, внезапно прерывая дурашливость контрастом страстных и эротичных движений.
И много других, совершенно различных и неотразимых. Плеяда красоты.
Медовым калейдоскопом во мне.
Голубоглазые ангелы и хищные дьяволицы как квинтэссенция вечной борьбы за мою иссякающую душу... раненный рассудок... опустошенное сердце.
И, наконец - Она.
Девушка-наваждение. Девушка-ускользающая, как намек. Девушка, при которой замирает все.
Я смотрю на нее - на мгновение забываю дышать.
Я смотрю на нее - и сердце пропускает удар.
Я смотрю на нее - и на ее ресницах мне чудится вся нежность мира.
Я смотрю на нее - чувствую ее кожу подушечками пальцев.
Я смотрю на нее...
вот ты пронизываешь ночной город раз за разом, в чьем-то тарантасе ультраэконом-класса, где, тем не менее, строго запрещается курить.
водитель, по обыкновению каждого работника руля и тормоза, бормочет что-то о мерзких дорогах, еще более мерзкой погоде, недорогих проститутках и дорогих проститутках-гаишниках.
просишь сделать музыку потише.
речь даже не о блатняке, речь об оскоминном унца-унца-радио.
как правило, в салоне чем-то пахнет странным и неприятным.
и в этот момент мысли собираются в какое-то подобие реки, на берегу которой можно тихо-мирно прикорнуть и наблюдать.
вот протекают мутные, пропитанные тиной воспоминания о других вечерах.
воспоминания, отбивающие охоту идти в одно заведение и зовущие в другие, где не так накурено, музыка потише, людей поменьше и девушки красивее.
отдельные пузырьки с болотным газом - воспоминания о ценах на алкоголь.
вот стремительным потоком несутся желания - напиться, поесть, сэкономить лишнюю тысячу, пофлиртовать с красивой девушкой.
поток превращается в водоворот желания оттрахать эту красивую, пока еще незнакомую самку.
рядом, бензиновыми пленками на воде проносятся лица и имена прикормленных проституток, просто одноразовых телок, и, якобы, серьезных девушек с дальними прицелами.
одновременно в этой реке несутся помои мыслей о долгах, кредиторах, неоконченных проектах, несделанных и недоделанных делах.
всплески совести и стыда. капельки надежды и веры в завтра.
завтра все будет лучше.
наверное.
может быть.
потому, что других надежд нет.
планов никаких нет и быть не может.
когда ты в тупике, остается только смотреть назад.
иногда бывают ситуации, когда ничего сделать нельзя и надо только ждать.
а это сильно бьет по печени.
она, многострадальная, пропускает через себя тонны жалости к себе.
потом центнеры.
потом килограммы.
а все из-за недешевеющей жалости крепостью от тридцати восьми градусов.
один глоток жалости, другой.
со льдом.
до дна.
и жить становится легче.
начинают нравится люди.
Этот вечер должен быть наполнен.
Наполнен людьми, которых не люблю, за неимением иного.
Наполнен разговорами, не имеющими смысла и оттого легкими.
Наполнен эмоциями и чувствами, которые так нужны, так необходимы.
И которых уже не найти в одиночестве.
Такси станавливается у круглосуточного обменного пункта.
Куцее окошечко с заспанной обменщицей.
Очередной неряшливый штрих вечера.
Не до красот.
Красота осталась в не таком далеком прошлом, в дотридцатилетии.
Вместе с мечтами, дружбой и любовью.
Вместе с энергией и правом на ошибки.
Полагаю, это пресловутое право и привело меня на продавленное кресло этого такси.
Арена-Сити в Киеве - средоточие, эпицентр и апогей пафоса.
Брэнды, пальцы, понты.
Все те не важные, но дорогие и приятные сердцу мелочи.
Брутальные самцы и элегантные шлюхи.
Накокаиненные мажоры и изящные телки.
Смеющиеся пританцовывающие девушки и стройные спортивные юноши.
В этой точке ночь полна влаги.
Следы дорогой помады на километровых членах сверкают сквозь штаны из Милана.
Мокасины и ботильоны, туфельки и босоножки.
Россыпью страз сияют белозубые улыбки и опьяненные глаза.
Мне неуютно. Я здесь чужой - мое настроение диссонансом отторгает меня.
Ссутулившись, бреду к ярко-желтой вывеске "Золотой Носорог".
Лифт. Третий этаж.
Демонстрирую карту - привилегия бесплатного входа. Забавная экономия ста гривен. Хотя бы так, все равно - приятно.
Здесь необычайно милые официантки. Веселые, смешливые и заботливые.
И красивые.
Всю ночь, периодически, бросаю взгляды в их сторону: как они перешептываются, хихикают и внимательно наблюдают за гостями,
пытаясь предугадать желание...
У одной из них очень манящие, невообразимо прельстительные губы, которые, кажется, должны шептать что-то мне на ухо...
что-то опасное, зовущее и обещающее...
Сцена в Золотом сверкает. Лучами и блестками подсвечивая девичьи силуэты снизу.
От этого точеные фигурки танцовщиц приобретают загадочность. Соблазнительную загадочность, от которой в груди появляется щемящее ощущение предвкушения...
Мотыльком на огонек свечи мой взгляд приковывает к пилону.
Вот у него изгибается холодная красавица со строгим лицом. Даже в изогнуто-перевернутом положении тела ее лицо не покидает выражение надменности и уверенности в себе.
За ней на со сцены мне шаловливо показывает розовый язычок девушка с великолепно-правильными чертами лица и заманчивым телом. Даже с расстояния заметно - ни грамма жиринки, все очень упруго и ухоженно.
В огромных глазах играет искорка веселья.
Через мгновение на сцене девушка с идеальной внешностью. Абсолют совершенства. Фигура... Лицо... Полуулыбка... Сами боги не могут отвести от нее взгляд. Высокая, полная грациозной неги.
Яркая и хулиганствующая девушка дурачится на сцене следующей. Она задорно подмигивает гостям и закатывает шапито, внезапно прерывая дурашливость контрастом страстных и эротичных движений.
И много других, совершенно различных и неотразимых. Плеяда красоты.
Медовым калейдоскопом во мне.
Голубоглазые ангелы и хищные дьяволицы как квинтэссенция вечной борьбы за мою иссякающую душу... раненный рассудок... опустошенное сердце.
И, наконец - Она.
Девушка-наваждение. Девушка-ускользающая, как намек. Девушка, при которой замирает все.
Я смотрю на нее - на мгновение забываю дышать.
Я смотрю на нее - и сердце пропускает удар.
Я смотрю на нее - и на ее ресницах мне чудится вся нежность мира.
Я смотрю на нее - чувствую ее кожу подушечками пальцев.
Я смотрю на нее...
