- Зая, пойдем в комнату! – томным и нежным голоском шепчет мне в ухо Полина, сидя на моей ноге как всадница и покрывая поцелуями мое лицо.
- Зая, ну пойдем в комнату! – она намеренно целует глаза, так что их приходится закрывать, уши, губы. Закрываю рот, когда ее язычок нащупывает мои губы, и не столько, как человек в детстве посмотревший фильм “Красотка” и узнавший, что с проститутками не целуются, а, скорее, как человек, понимающий чем отличается контакт слизистая оболочка – кожа и контакт двух слизистых оболочек. Комнатой тут называется номер, специально предназначенный для секса между гостем и понравившейся ему работающей здесь девушкой. Вы думаете, я в борделе? Я в одном из московских стриптиз-клубов в шаговой доступности от Кремля!
- Ну зая! Ну пойдем в комнату! – она запускает руку мне под футболку, а сама начинает быстро и ритмично двигать бедрами прямо на моей ноге, и делает это долго и старательно, и, кажется, совсем при этом не устает. В то время как в Москве власти объявили вне закона и закрыли все игорные заведения, о проституции всегда предпочиталось умалчивать. И уж ни в коем случае не выступать за ее легализацию. Но вот же она прямо перед глазами – абсолютно легализовавшаяся проституция! Ведь смысл заведения именно в этом. Схема проста и удобна – джентльмен приходит и располагается в зале, где ходят и танцуют абсолютно обнаженные девушки (если не считать туфли на платформе и подвязку) на любой вкус, но все молодые и красивые. Джентльмен выбирает подругу на вечер и “увольняет” ее, в “хорошем” смысле этого слова, ну а проще говоря, трахает.
- Зая! – щебечет Полина. Плавно опускаю руку по гладковыбритому лобку и трогаю пирсинг в интимном месте. Вообще-то трогать половые органы девушек в зале не полагается (все остальное трогать можно), но я только что засунул тысячную бумажку под подвязку вместо полагающихся здесь двух сотенных, а это то, что здесь снимает любые запреты – Деньги. Джентльмен на диванчике напротив застыл, наблюдая за этим процессом, ведь Полина развернута к залу так сказать фронтально. Его сосед что-то говорит джентльмену, но тот не слышит в упор.
В слове “джентльмен” главное – это корень (gentle, то есть галантный, учтивый). Но, напоминаю, - это Москва, и джентльмены здесь бывают разные. Вот и сегодня, когда хостесс предложила мне сесть на единственный незанятый гостями стул в баре, ей пришлось согнать с него голую девушку. Это не понравилось короткостриженному быкующему увальню в сером костюме, сидевшему рядом, который так и искал возможности “самовыражения”. А тут такой подарок – парень в джинсах и футболке. Уж наверное не ровня ему – новому русскому, правда?
- Те че надо, слы?! Пшел (-*неразборчиво*-) от сюда! – сказал увалень. Придвигаюсь. Помню, был у меня переломный момент еще когда в институте учился. Тогда на автобусной остановке сцепился с таким же быдляком и вдруг неожиданно, щелчком, пришла мысль, что я интеллектуально, морально и физически сильнее его, и ему просто нечего ловить ни при каком раскладе. И это внутреннее понимание как-то поменяло меня так, что в такие моменты теперь страх просто не приходит. Ну не приходит и все тут. И даже адреналин не повышается.
- Мне предложили сюда сесть. Ко мне есть претензии?
- Да я тебе в ебало дам!
- Ну давай. – сразу и спокойно говорю я. Смотрим друг другу в глаза. И на что только рассчитывают такие идиоты! Вижу каких усилий ему сейчас стоит выдерживать мой взгляд – он-то “в образе”, а я настоящий, я никого не играю. Хоп! Бык опустил глаза.
- Да ладно те, садись. – указывает на тот самый злополучный стул – А мне все пофиг! – невпопад говорит увалень и делает два шага в сторону, пытается плясать, глупо двигаясь. Игры в альфа-самца закончены, придется подыскать более подходящую кандидатуру. Клоунада в исполнении посетителей – все-таки не тот жанр, который хочется увидеть в стриптизе.
Полина приятно дышит ментоловым дыханием в лицо. Ей точно не больше двадцати лет. Стройная, модельного типа с грудью четвертого размера. Нежно кладу руку на грудь. Даже с десяти сантиметров шрамов нигде не видно, хотя куда смотреть знаю. Пластический хирург действительно хорошо поработал. Но у девушки настолько молодой и стройной просто не может быть груди такого размера! Я горд за нашу страну. Как же быстро, всего за каких-то двадцать лет, сексуальная революция преобразила образ проститутки. Теперь это не отвязанные лохундры-Интердевочки, а актрисы, способные перевоплощаться, играть страсть, влечение. Ведь, безусловно, приятно тешить себя мыслью, что ты такой мачо и на тебе девицы так и виснут. Но тот, кто сталкивался с настоящей женской страстью, поймет, что это, конечно же, игра. Неплохая актерская игра. Девушка выбрала себе трудную и интересную профессию, и, надо сказать, преуспела в ней. И деньги здесь вполне уместны – вы же платите за билет в театр. А это своего рода порно-театр, да еще и с возможностью поучаствовать в представлении. Браво.
- Полина, ты красивая. А ты кроме “комнаты”, еще какие-нибудь слова знаешь?
- Зая, ну пойдем в комнату!
