Дорогой читатель(!sic), думаю, что настало время закрывать эту ветку.
По истечении уже почти трёх месяцев с начала всей этой "котовасии" я внезапно осознал, что беспросветно и окончательно скатился в "розовые сопли" и ту часть восприятия мира, что вообще не имеет отношения к сексу и похоти. Если кто и вытрет мне эти самые сопли и поможет "просморкаться", то точно не опытные Стрипвокеры:)

В общем: мне надо поработать над своей проблемой в другом месте. Как точку (временную или нет - пока не знаю), и вам, для понимания ситуации, я оставлю тут этот короткий текст. Буквально на коленке собрал из собственных эмоций за последние дни. Никуда не отправлял (вы же понимаете о чём я), можно сказать что это "эксклюзив для читателей Стриптока". Ну и обязательная ремарка: читать лучше тем кто замечал за собой элементы тонкой душевной организации и повышенной чувствительности, ибо обожаемого обывателями цинизма тут нет. Ни грамма.

Так чтоб прям совсем проникнуться настроением, можно поставить Luke Howard трек "Open", и прочитать.
...

Здравствуй, мой номер 45.

Уже почти два месяца прошло с нашей последней встречи. С того самого момента как я, стоя среди гремящего угара приватных комнат Вёрджинса, прижимал тебя к себе. Аккуратно и нежно, как старшеклассник на первом свидании. Стороннему зрителю, понимающему суть и место действия, всё происходящее явно показалось бы смешным: мыслить об искренней нежности посреди вертепа - смех же. А я мыслил, тяжело мыслил: она текла, перехватывая дыхание, из груди, на пол и заливала всё вокруг. Дышишь аккуратно, но не из-за страха спугнуть момент, просто физически больно. Держишь тебя в руках, прижимаешься, ловишь в наушниках нежные вибрации голоса, поющего о девочке, что плывёт на спине у кита. Вроде и внутри всё ноет, а наружу не выходит - слёз нет. Ни к чему они - оба же понимают, что расставание неизбежно.

Речь даже не о самой краткосрочности этого аттракциона - "привата". Просто каждому нужно иди своей дорогой. Тебе - дарить радость извращённой реальности в огнях клубного полумрака , мне - запрягаться в упряжь белки, крутящей колесо и бегущей далеко за твой горизонт. Нигде нам в этом движении не встретиться. И даже не произнося вслух этого слова, понимаем, что и "никогда". В этих мыслях притормаживаю и прошу, если вдруг жизнь сложится так, что ты решишь вернуться домой и уехать из Москвы, найти меня для нескольких минут прощания. Неловкая пауза, отчаянный взгляд и происходит то, чего меньше всего ожидаешь в этом месте: по твоей щеке бежит слеза. Даже не бежит, а размеренно катится: крупная, сверкающая, размывающая тушь. Я сжимаю твою руку и не знаю как себя вести, ведь последнее к чему готовит жизнь мужчину - к внезапным слезам любимой женщины. Это только в книгах и романтических кинолентах сценаристы умело обыгрывают случайный взрыв эмоций. А в жизни нет никакого понимания что уместно делать: попросту стоишь и не понимаешь ничего. Потом отпускает, прижимаешься, прислушиваясь и ловя дыхание. Слова бессмысленны, они не для этого момента, лучше молчать. Так будет проще обоим, и сейчас и потом.

Мы прощаемся. Ты улыбаешься и целуешь меня в щёку, нежно, красиво и как-то даже уверенно. Ловлю странный укол ревности: чувствую, что таких поцелуев в твоей жизни было сотни, а то и больше. Улыбаюсь одними губами и ухожу с вялой надеждой, что эта внезапная боль и тоска по несбыточному хотя бы чуть-чуть угаснет от смены обстановки.

И вот потянулось однообразие дней. Постепенно учусь жить с мыслями о тебе, как некой навязчивой идеей. Часы и проносятся вереницей, дни собираются в недели и уходят за ними же, в то самое "никуда" с оттенками уже настоящего "никогда". Всё сливается в серый комок унылого и грязного московского снега. Раньше я ждал новый день, теперь они все как один - безвкусные, не несут ожидания, и толики прежней радости. Всё что происходит со мной теперь требует в описании обязательного элемента бессознательной неопределённости: идёшь "куда-то", смотришь на "что-то", делаешь "зачем-то". Всё это явно имеет "какой-то" смысл, но для меня - далёкий, непонятный. В голове постоянно звучит кормильцевский шедевр, с неуместным (для общей силы текста) упоминанием комнаты с белым потолком.

Ловлю себя на мысли, то получаю удовольствие от простого созерцания медленного течения жизни: могу подолгу смотреть на идущий дождь, на людей спешащих по делам за окном, на летящий и кружащий в свете ламп снег. Иногда забываешься в этом потоке, становится легче. Но каждый раз попадая в эту неприятную эмоциональную ловушку я старательно разъясняю самому себе, что свершись невозможное, и останься ты в моих руках до сегодняшнего дня... все бы мной стать куда хуже. Ревность, невозможность из за быта постоянно переживать радость близости - всё это свело бы на нет короткие моменты счастья, которые удалось бы урвать у жизни. И даже если бы мы действительно стали единым, всё, рано или поздно бы прикатилось ровно к той же самой точке. Сердце назойливо повторяет: "Так не прикатилось же ещё!" Впрочем, я ему и отвечаю, что сам, осознанно выбрал это "никак" супротив "хоть как-то".

Пишу это всё и чувствую себя каким-то депрессивным Ремарком в расцвете своей печали: ты где то есть, ты есть рядом, есть на этой планете, даже в этом городе на расстоянии каких то 10-20 километров. Но мне до тебя не добраться и никак тебя не достать. Для полноты картины не хватает ремарковской надежды, что "невыносимо красивая женщина" с "непоколебимыми моральными принципами и идеалами" дождётся тебя, всего такого никчемного и примет в свою жизнь в виде as is. Странные сравнения и аллюзии, да и не думаю чтобы Ремарк мной гордился. Не про него - ни я и не ты. Ни даже, возможные в какой то из реальностей, "мы", это уж точно.

Порой я специально нахожу в телефоне те единичные фотографии, что остались у меня после наших встреч, чтобы проверить - есть ли хоть какие-то перемены к лучшему. Если не ловлю правильных вибраций - то листаю, твою инсту и смотрю видео. И чем дальше в календаре уходит момент нашей встречи, тем отчётливее понимаю, что ты всё таки ускользаешь от меня. С каждым днём плывёшь всё дальше и дальше, куда-то туда, откуда не будет вообще никакого возврата. Медленно растворяется ощущение твоих волос в моих руках, теплоты руки, мурашек от взгляда серых глаз. Всё таки фотографии прекрасны - время в них умирает. Тебе всегда на них будет 20, или сколько там было когда я впервые сказал тебе "привет". Смотрю на тебя, радуюсь внутренне, улыбаюсь по-настоящему.

Ещё я начал вглядываться в лица средь толпы на улице и с пристрастием искать блондинок. Понимаю же, что до тебя мне не добраться и совсем никак не достать. И все вот эти крючки сознания - такая глупость, что... всё равно невозможно просто вот так взять, и осознать всё происходящее со мной.

Ещё раз хочу сказать тебе спасибо, что ты ни единым действием не дала мне понять о наличии хоть какой-то малой симпатии в мой адрес. Но даже при её отсутствии, я до сих пор не могу понять: к чему и зачем это всё не меня вывалилось. Странный опыт и знание о реальности преподнесла жизнь, но что она этим хотела мне сказать. Бессмысленные игры разума в озорной год.

В сухом остатке: у меня отлично получилось обойти в тексте все возможные "щекотливые" моменты и избежать опошления всей сути происходящего со мной простым названием того самого чувства, которое портит "несбыточной радостью" жизнь. Написал его всего один раз и то в форме прилагательного. Оставлю тебя в своей памяти без нарочитой пошлости и банальностей, в виде нежной формулировки "мой номер 45". Понимающему читателю (в первую очередь мне через 1-5-10-15 лет) этого будет достаточно для лёгкого ветерка воспоминаний о том, что было когда-то со мной и не со мной одновременно.